Ленинградский институт инженеров водного транспорта в годы Великой Отечественной войны

Великая Отечественная война 1941-1945 г.г. застала ученых, сотрудников и студентов Ленинградского института инженеров водного транспорта на одиннадцатом году своей деятельности, при выполнении ответст­венных задач по подготовке высококвалифицированных кадров и разработке нужных отрасли и всему народному хозяйству научных иссле­дований.                             

Вероломное нападение фашистской Германии нарушило мирные планы, и каждый сотрудник института или студент, где бы он ни находился, старался направить свои силы, талант и знания на работу для фронта, для обороны родного города.

В музее истории Ленинградского института инженеров водного транспорта (с 2012 года Государственный университет морского и речного флота имени адмирала С.О.Макарова) создан мемориал памяти, где хранятся экспонаты, фотографии, воспоминания о большинстве ученых, сотрудниках, выпускниках и студентах, героически стоявших в блокадном Ленинграде,  сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны, проводивших испытания и научные открытия в тылу. Они отдали свои жизни во имя Победы…

Преданны делу и Родине.

Память, память, за собою позови
В  те далёкие, промчавшиеся дни.
Ты друзей моих ушедших оживи,
А друзьям живущим молодость верни...

Роберт Рождественский

Узнав, из правительственного сообщения по радио о начале войны, большинство студентов и сотрудников института, находившихся в горо­де, около 12 часов дня собрались в учебном здании. На стихийно возникавших митингах в институте, в общежитиях, на геодезической базе практики в Толмачево, куда 21 июня прибыл и директор института Дмитрий Иванович Киреев, было подано около 300 заявлений с просьбой о зачислении добровольцами на фронт. Первыми из добровольцев были студенты — участники советско-финской войны: Костя КОНДРАТЬЕВ, Андрей ГЛАЗОВ, Миша ЕРПИЧЕВ, Павел ШУЛИКА, Виктор ЛЕБЕДЕВ, Иван ЕВРЕИНОВ, Володя КОПЫЛОВ, Женя КНЯЗЬКИН, Веня ВОРОБЬЕВ, всего сорок восемь человек. Но их воинственный пыл был погашен предложением военкомата «сначала сдать экзамены летней сессии».

К 22 июня 1941 года занятия в институте на всех факультетах практически закончились. Часть студентов уехали на прак­тику в различные районы страны. Завершилась защита дипломных проектов пятикурсниками в Государственных экзаменационных комиссиях. Приказы № №186 – 196 за июнь 1941 года подтверждают, что все студенты выпускных факультетов прослушали теоретический курс, сдали государственные экзамены и получили дипломы: инженера-гидротехника 29 человек; инженера эксплуатации водного транспорта 28 человек; инженера-механика 33 человека; инженера-экономиста 37 человек. Дипломы с отличием получили 14 человек.  За активное участие в выпускных экзаменах средних школ Кировского района были объявлены благодарности доцентам и кандидатам различных кафедр института.

События развивались очень быстро, и уже 23 июня в городе была объявлена  первая воздушная тревога. О наступающем тревожном времени подтверждает и приказ  по институту: «В связи с моим переходом в райком ВКП (б) с 23 июня 1941 года временно исполняющем обязанности директора ЛИИВТ назначается Нестеров Нестор Евдокимович». Такое решение подтвердила и правительственная телеграмма, сообщавшая о том, что Д.И. Киреев освобожден от обязанностей директора института в связи с переходом на партийную работу. Н.Е. Нестерову, в то время доценту кафедры водных путей, пришлось начинать свою деятельность с организации работы института в условиях военного времени.

Н.Е. Нестеров

Рано утром 30 июня во дворе общежития была построена гр­уппа добровольцев из семи человек, в составе которой были только коммунисты: Борис БАРАНКЕЕВИЧ – 1914 г.р., студент 1-го курса эксплуатационного факультета, после войны был начальником пристани г. Рыбинска. Константин БЕЛЫШЕВ – 1905 г.р., студент 3-го курса факультета ВПиП, дальнейшая судьба не известна.  Тигрий ФИГУРИН – секретарь комитета комсомола института, выпускник 1941 года факультета ВПиП, после войны на партийной работе в МРФ и МГК КПСС. Всеволод МАЛЫШЕВСКИЙ – 1912 г.р., аспирант механизаторского факультета, погиб. Александр КАЛЕВ -1918 г.р., отличник 1-го курса экономического факультета, дальнейшая судьба неизвестна. Борис КАЛАБИН — 1917 г.р., член комитета комсомола института, выпускник эксплуатационного факультета института, дальнейшая судьба неизвестна. Серафим ЗВЕРОЛОВЛЕВ – 1914 г.р., выпускник факультета ВПиП, защитивший 16 июня 1941 года дипломный проект с отличием, погиб под Ленинградом в 1942 году. Это была первая группа ЛИИВТовцев ушедшая на фронт. Все они стали политбойцами (понимай политработниками) воинских подразделений 477-й стрелковой дивизии, которая вела ожесточенные бои на Псковском и Лужском направлениях.

28 июня начат набор добровольцев из комсомольского актива и спортсменов института в па­рашютно-десантный партизанский отряд особого назначения. Желающих было более 100 человек, отобрали — 40: Виктор Лебедев, Володя Орлов, Владимир Конюшко, Иван ЕВРЕИНОВ, Андрей Глазов, Костя КОНДРАТЬЕВ, Алик СУВОРОВСКИЙ, Петр ШУЛЕКО и др. Им предстояло выполнять ответственные задания в глубоком тылу врага, в условиях, когда многое зависело от физической подготовки, комплекса знаний, смекалки, выдержки и уверенности. Пройдя подготовку в поселке Кавголово, который им был знаком по лыжным соревнованиям,  им предстояло подчинить свою жизнь другому делу – защищать Родину. И как жизненный парадокс: студенты инженерного института учились не строить, а разрушать мосты, железные дороги, минировать и взрывать объекты, прыгать с парашютом. 13 августа 1941 года отряд уже на Ребольском направлении (Карело-Финская АССР)  стоял насмерть, не давая возможности попасть в окружение противника передовой части дивизии. ЛИИВТовцы сдерживали натиск авангардной группы двух полков противника в течение двух с половиной суток. Много было различных операций, побед и потерь… Жива и память на страницах воспоминаний участника тех событий Г.А. Герасимова в книге «Партизанские километры» о 32-м партизанском отряде сказано: «Подошло подкрепление и к пограничникам, на правый фланг. К нам на помощь с другого участка обороны был переброшен отряд ленинградцев под командованием Волкова. Волковцы или «волки», как звали их, была самая ударная сила в распоряжении капитана Семенова. Волковцев кидали туда, где труднее всего».

Участник тех событий Владимир Кондратьевич Конюшко вспоминает: «Выйдя на поляну и собравшись вместе, отряд получил коман­ду «на отход». Командир с Балицким рассматривают карту и показыв­ают направление, куда, по их мнению, нужно отходить. Я посмотрел на мою карту и сказал, что показанное направление ошибочно, — оно даже противоположно тому, ку­да нам нужно идти, чтобы обойти фланг противника. Возникла немая сцена. И когда я разъяснил всё, что обозначено на карте, меня поняли, и ошибка была ис­правлена. Потом всегда обращались ко мне, когда возникали какие-либо вопросы, связанные с топографией. Глубокие знания картографии и геодезии я получил в институте.

Осенью в штабе дивизии ко мне подошёл майор-артиллерист и уговаривал перейти в артиллерийс­кий полк геодезистом. Видимо, майору обо мне рассказал кто-нибудь из отряда. Вообще, всякие неясности с военными картами для уяснений предоставлялись мне. К тому же, я мог вести отряд, уточняя курс по звёздам, что способс­твовало безостановочному движению в тёмное время суток».

Из 32-го особого парашютно-десантного партизанского отряда погибли двое из  троих ЛИИВТовцев.

Начало войны 1941 года  застало яхтсменов института Н.Е. Астратова, Б.И. Лебедева, Е.И. Лодкина, Г.И. Жемчужникова, А.Г. Миклоса, Р.В. Румянцева на преддипломной практике на заводе «Красный Водник». В городе создавались отряды Народного ополчения. «Мы узнали, что из яхтсменов города формируется добровольческий морской отряд и подали заявления. С 10 июля 1941 года уже в составе отряда, мы защищали подступы к Ленинграду. В морском отряде нам очень пригодились знания местной лоции, полученные во время учебных плаваний по Финскому заливу в качестве командиров яхт. Мы стали командовать катерами и вспомогательными судами, совершающими рейсы в Невской губе. Обстановка была очень сложной, немцы охотились за каждым судном, которое появлялось в заливе, сразу открывался артиллерийский огонь из Стрельни и Петродворца, занятых фашистами.

С появлением льда часть нас была направлена на патрулирование вдоль Морского канала, а я с другими морскими парусниками, получив приказ отобрать 12-15 крепких буеров, отправились на Ладожское Озеро. 25 ноября собранные на берегу Ладоги у Осиновецкого маяка буера были уже на льду. Нам поручили почетную и трудную задачу по ледовой разведке и защите участка дороги через озеро – будущей «Дороги жизни»… Лед был очень тонок – 10 см. Передвижение было возможно только на буерах. Используя быстроходность и легкость наших ледовых яхт – буеров, мы, развивая скорость до 60- 80 км в час, четко выполняли задания командования. А они были очень разнообразны: переброска 6 – 10 человек бойцов, доставка посылок с медикаментами или по 500-600 кг бензина и многое другое. В течение дня совершали до шести рейсов. После того, как окреп лед, пошли конные обозы, а потом и автомашины – сначала легкие, а затем и тяжелые. Буеристы несли патрульную службу. С наступлением весны нас вновь перевели на Балтику, и мы продолжали свою прежнюю работу в Невской губе» — из воспоминаний яхтсмена Н.Астратова.

В первых числах июля была укомплектована еще одна группа, состоящая из добровольцев студентов-гидротехников, среди которых были Миша ВОЛКОВ, Иван САФРОНОВ, Владимир ЧЕРНОГЛАЗОВ, Леонид КОРОБОВ, Виктор ПАХАЕВ, Андрей БАЖЕНОВ, Эмиль БАБИЦКИЙ, Саша МАЛЫШЕВСКИЙ, Матвей ВОРОЖЕБСКИЙ, Владимир ШАРУТИН и др.

«Нас привезли в г. Тамбов, где в пехотном училище около 20 дней обучали военному делу и затем направили отдельной частью на фронт на Смоленское направление. Вот там под городом Кричевым мы и вступили в бой. Ребята держались героями, трусов среди нас не было» — из воспоминаний выпускника 1941 года факультета ВПиП М. Волкова.

Вслед за первым отрядом добровольцев в июле были сформированы еще два отряда из студентов и преподавателей. Они вошли в состав партизанского движения, которое для фашистов являлось грозной, невидимой и не ожидаемой силой. Из воспоминаний комиссара партизанского отряда С.Д.Соколова, переданного по радио из студии Дома офицеров 20.02.1942 года. Эти передачи ждал весь Ленинград и радовался даже самой маленькой победе. «Находясь в засаде между деревнями Горушкой и Зеленым Клином, мы заметили, что в 300 метрах впереди фашистской колонны тихо шла легковая машина с тремя офицерами. Завернув за опушку леса, машина скрылась. Мы ее тот час окружили, и смельчаки быстро переоделись в форму немецких офицеров. Тем временем остальные партизаны окружили расположенную впереди лесную просеку. Машина «с офицерами» продолжала движение. Смело и решительно партизаны атаковали попавших в ловушку гитлеровцев. Переодетые в форму «немецкие офицеры» подняли руки вверх, их примеру последовала вся фашистская колона. Так без боя были захвачены и обезоружены 234 гитлеровца». 

150 студентов по путевкам были мобилизованы на военный завод, и в кротчайшие сроки налаживали производство оружия для фронта.

Свыше 30 студентов и выпускников ЛИИВТа принимали участие в строительстве, эксплуатации и охране «Дороги жизни»: руководил погрузочно-разгрузочными работами преподаватели и сотрудники ЛИИВТа П. Войк, обеспечивали навигационными знаками подходных путей к причалам В. Шурпицкий, К. Безюков. Руководил подъемом затонувших судов Е. Чередниченко. З.А. Шашков – нарком речного флота СССР (1939 – 1946 гг.), министр речного флота СССР (1946 – 1953 гг., 1954 – 1956 гг.), министр морского и речного флота СССР (1953 – 1954 гг.), министр речного флота РСФСР (1956 – 1960 гг.) в годы Великой отечественной войны был членом транспортного комитета ГКО и непосредственно занимался вопросами работы водного транспорта «Дороги жизни».

Давно стали достоянием гласности сведения о прокладке во время блокады по дну Ладоги нефтепровода и электрических кабелей. А тогда, выпускница ЛИИВТа Нина Васильевна Соколова, первая в СССР женщина инженер-водолаз, предложила по дну Ладоги проложить нефтепровод. Предложением заинтересовались А.Н. Косыгин, А.А. Жданов и др. Комитет обороны для реализации этого предложения создал оперативную группу, в которую входили нефтяники-водолазы, была произведена разведка дна Ладоги. Длина подводного участка составила 20,5 км. Ежесуточно в осажденный Ленинград перекачивалось 300 тонн горючего. Немецкое командование до конца войны так и не узнало, каким образом в осажденный город поступало горючее.

Всем студентам, на­ходящимся на практике в отдаленных районах, было направлено распо­ряжение о том, чтобы они не возвращались в Ленинград после окончания практики, а направлялись в город Горький в распоряжение Горьковского института инженеров водного транспорта. В соответствии с постановлени­ем Военного совета Ленинградского фронта от 28 июня 1941 г. об эвакуа­ции населения и материальных ценностей было принято решение о частич­ной эвакуации водным путем по Мариинской системе профессорско-преподавательского состава института с семьями в город Горький.

Эвакуация началась 12-14 июля 1941 г. на двух баржах совместно с со­трудниками Центрального научно-исследовательского института речного флота (ЦНИИРФ) и их семьями. Приказом Наркомречфлота начальником эшелона был назначен директор ЦНИИРФ Б.П. Арефьев, а его заместите­лем по политической части — старший преподаватель ЛИИВТа П.М. Иев­лев. По приказу Водздравотдела начальником санитарной части эшелона была назначена заведующая здравпунктом ЛИИВТа, опытный врач С.Я. Богопольская-Липпоман.

Баржи были поданы к причалу ЦНИИРФа. А уже в пути сформировался караван «пассажирских» барж с семьями сотрудников различных органи­заций речного транспорта (ЛИИВТ, ЦНИИРФ, ЦТКБ и др.), а также Воен­но-морской академии и других организаций города.

При входе в Ладожское озеро буксируемые баржи разделились на две группы. Речники решили следовать к устью р. Свирь вдоль южного берега озера под прикрытием берегового тумана. Остальные направились к Свири напрямую по рекомендуемому в мирное время фарватеру. Судьба этих барж оказа­лась трагической. Через несколько часов немецкие самолеты пустили на дно озера все баржи второй группы.

Паровой буксир, несмотря на неоднократные бомбежки в пути, 25 авгу­ста 1941 г. благополучно доставил баржи с семьями сотрудников речных организаций к причалу села Белый Яр на Волге, вблизи города Ульяновска, где до войны были дома отдыха водников. В Ульяновске уже находился в эвакуации Народный комиссариат речного флота, поэтому вопросы уст­ройства и использования эвакуированных сотрудников учебного и научно­го институтов были решены оперативно.

Обстановка вокруг Ленинграда накалялась, 10 июля 1941 года немецко-фашистские войска вступили на территорию Ленинградской области. С 18 июля была введена карточная система рас­пределения продуктов питания и других товаров.

Районные и партийные организации, районный совет и военное командование начали организовывать работы по созданию оборонительных поясов вокруг города. Первыми были созданы отряды, состоящие из сотрудников института и посланы на строительство оборонительных сооружений в районах Усть-Луги, Волхова, Кикерино, Красного села, Кингисеппа, позднее в районе Славянки. По оборонительным сооружениям в районе Славянки от института был назначен преподаватель кафедры  Н.А. Панчурин. Сюда в последних числах августа был направлен еще один отряд численностью около 400 рабочих и служащих с предприятий Кировского завода и частично студентов ЛИИВТа.

Около месяца студенты и преподаватели в составе отряда Кировского района, принимали участие в сооружении окопов полного профиля, про­тивотанковых рвов, пулеметных гнезд, а также установке нескольких бро­невых башен, снятых с недостроенных крейсеров. В башнях устанав­ливались корабельные орудия большого калибра, поступавшие с Кировско­го завода. Около 20 октября 1941 года работы в основном были закончены, трудовой отряд расформирован, а созданные оборонительные сооружения в районе Славянки и Московского шоссе немедленно вошли в боевой состав воинских частей.

Из воспоминаний сотрудников института Я.И. Плахотниченко и И.Г. Рудашевского: «В конце июля 1941 года в район реки Луги был направлен почти весь личный состав института: преподаватели, секретари факультетов, лаборанты, работники канцелярии и всех других служб. В дачном поезде мы ехали вместе с рабочими и служащими предприятий и учреждений Кировского района.  На станции Котлы ничто не напоминало о войне был чудесный летний день, чистый ароматный воздух, яркая зелень, трава, лес… Шли мы по дороге на запад. Далеко растянулась колонна людей, преимущественно из женщин. К вечеру мы были у цели. Перед нами — река Луга. Здесь мы должны обрезать ее правый берег, делая эскарпы, и рыть противотанковые рвы. Уже в первый день мы увидели немецкие самолеты и их черные кресты. Ночью поселок в котором мы разместились, был обстрелян… 12 августа закончив работы мы отправились в сторону Кингисепско — Нарвского шоссе, пройдя около десяти километров переправились на левый берег Луги по понтонному мосту и вошли в лес. Из-за постоянной угрозы бомбежки моста, мы перебегали через него группами… Ночью, выйдя из леса, мы увидели вдали горящую Нарву…

13 августа мы получили новый участок в трех километрах от села Дубровка, которое перед нашим приходом тоже бомбили. Около полудня мы узнали, что немцы прорвали линию обороны, перерезав железную дорогу и шоссе на Ленинград. У нас оставался один путь на Усть-Лугу, а оттуда поездом на Ленинград. Мы прошли пешком в абсолютной темноте еще 12 часов. В шесть часов утра 14 августа мы были в Усть-Луге, некоторые постройки дымились после бомбежки. На станции собрались огромные толпы усталых и голодных людей ожидавших поезда на Ленинград. Преподаватель Оганов связался по телефону с Ленинградским горкомом… и все люди были вывезены в Ленинград».         

Жизнь института с первых дней была перестроена на военный лад. По окончанию  учебного дня студенты проходили военное дело. В институт было доставлено оружие и противотанковые мины. Учебные планы факультетов были пересмотренные применительно к военному времени.

Учебную работу вели профессора В.М. Маккавеев, Л.В. Арнольд, П.С. Козьмин, доцент М.И. Гусев, А.Т. Семенов-Тараканов, Ю.А. Рейнгольд, Н.В. Силин; преподаватели-коммунисты; Н.А. Панчурин, И.Г. Рудашевский, Н.Н. Варламов, Н.К. Оганов, Р.В. Румянцев, и др.

Студенческое общежитие на р. Фонтанке, 154 в августе 1941 г. отошло под госпиталь. Студенты переместились в общежитие на ул. Перевозной, д. 8-6.

 

Для внутренней обороны города начали создаваться рабочие отряды и боевые дружины. В Кировском районе города, в котором расположен институт, были организованы особые отряды по охране внутреннего порядка района. В обязанности дружин входила: охрана зданий, а при необходимости ведение и уличных боев, борьба с засылаемыми врагом диверсантами и ракетчиками — наводчиками фашистских самолетов на цели в городе. Институт сформировал несколько отрядов для охраны здания института и выполнения  специальных заданий. В Ленинградский Комсомольский полк, созданный по решению ЦК ВЛКСМ, ушел добровольцем студент-судомеханик Веня Авербах, который начав службу с рядового бойца, закончил ее комиссаром этого соединения.

В состав боевой дружины института вошли не только юноши, но и девушки: Л. Марденский – командир дружины, А. Ивлиева, Е. Рыжкин – заместитель командира, И. Григолюк, С. Добронравов, Р. Третьякова, П. Петерсон, Вера и Катя Шепеловы, В. Печоро, М. Никаноровы, В. Зоринг, Р. Константинов, В. Анастасьев, А. Ильина, В. Королев, Е. Зайцева, В. Воробьев, В. Панфилова, С. Ануфриева, Е. Рыжкина, П. Зиновая. Дружина разместилась в здании на Двинской, дом 5/7, занятия в здании уже не проводились, команда Марденского несла в нем круглосуточную охрану. Артиллерийские обстрелы нашего района были частые и интенсивные. О делах дружины очень хорошо сказал 27 сентября 1941 года в своем выступлении по радио Лев Марденский (студент пятого курса судомеханического факультета): «Я хочу вам рассказать, товарищи, как наши студенты, бойцы дружины, ловят сигнальщиков.

Темной ночью ко мне в общежитие постучали в дверь. Вошла дежурная студентка Женя Рыжкина и сказала, что в четвертом этаже здания, часть которого накануне сгорела, она заметила мигание фонаря. Я быстро оделся и вместе с четырьмя бойцами нашей дружины, вышел на улицу. Стали всматриваться в ночную темноту. Действительно, в окне то появлялся, то исчезал мигающий огонек.

Я предложил девчатам взять ведра, и создать обстановку обследования здания на предмет очагов пожара, а то сигнальщик поймет, что мы его разыскиваем. Мы взяли ведра и поползли вдоль здания. У входа в подъезд столкнулись с двумя моряками. Они тоже заметили сигналы и решили выследить, кто их подает. Все вместе мы поднялись в здание. Двух девчат оставили внизу, Женю Рыжкину и Марусю Никанорову, а я с моряками двинулся дальше. Не успели мы пройти и несколько шагов, как услышали крик Жени:

 — Товарищи, идите сюда, помогите нам тушить пожар.

Конечно, никакого пожара не было, а произошло вот что. Женя и Маруся натолкнулись в темноте на человека. Он подошел к ним, спросил: — Что вы здесь делаете?

    — Мы тушим остатки пожара. А вы кто?

    — Я начальник НКВД, давайте помогу вам. Девчата мигом сообразили, что за «начальник» и позвали нас. Мы подошли и увели задержанного для выяснения».

На счету у дружины было много и других случаев, формирование работало до 20 марта 1942 года. К этому времени оставшиеся бойцы дружины были очень истощены и их эвакуировали вместе с другими студентами института по Дороге жизни в Кисловодск, а затем в Горький.

Кировский район находился в особенно неблагоприятных условиях в связи с непосредственной близостью к линии фронта интенсивные бомбежки и обстрелы начались с 7 сентября. Кировский завод и Морской порт привлекали особое внимание вражеской авиации и артил­лерии. 12 сентября ночью гитлеровцы открыли шквальный огонь. О мужестве студентов во время институтского пожара, рассказывает бывший секретарь комитета комсомола А.М. Ивлиева: «По району торгового порта, а следовательно и по нашему институту одновременно были начаты артиллерийский обстрел и бомбежка с воздуха. В институт угодило больше количество зажигательных бомб, которые сразу обезвредить не удалось. Начался пожар, охватывая одну аудиторию за другой. Узнав о пожаре от секретаря райкома Д.И.Киреева, студенты из общежития на Перевозной, 8-6. пробирались к институту под обстрелом мимо пылающих складов на Гапсальской улице и Межевом канале, по раскаленной мосто­вой. Студенты совместно с боевой дружиной Марденского пожар смогли погасить лишь к середине дня».

С этого времени воздушные тревоги следовали одна за другой. Очень часто приходилось прерывать лекции и практические занятия и спускаться в укрытие. Тогда занятия были перенесены в центр города на ул. Герцена, д. 37 (в настоящее время Большая Морская улица), в здание Управления Северо-Западного речного пароходства (СЗРП).

Особенно большая работа проводилась в общежитии на Перевозной улице д. 8-б. В нем проживали преподаватели, аспиранты, рабочие, служащие и большая часть студентов института. Как на отдельном объекте, в общежитии была создана служба МПВО, в которой участвовали: В.А. Венд, И.Г. Рудашевский, С.С. Слуцкий, студенты

Шилкин, Геркавин, Платонов, Минаев и др. Днем и ночью дежурили бойцы МПВО на крышах корпусов. Особенность местоположения общежития заключалась в том, что оно находилось рядом с заводами, где производилось вооружение для фронта. Заводы подвергались непрерывным обстрелам и бомбардировкам. Значительная часть снарядов, предназначенная для заводов, попадала в корпус общежития, и, как результат в нем оказалось свыше 50 пробоин. И. Григолюк рассказывает: «Снаряд, «прошив» стенку и перекрытие попал в комнату, где жили Галина Смагина и Тося Люкшина девушки-красавицы были разорваны в клочья. Мы были в постоянной готовности  к наихудшему. Ложась вечером – не знали, встанем ли утром».

Стремление врага ворваться в город, в августе в сентябре достигло кульминации. Артиллерийские обстрелы велись уже из района угольной гавани. Для укрепления морально-политического фактора, для мобилизации всех духовных резервов от института  политбойцами на фронт были направлены В.А. Обтемперанский, Н.А. Панчурин, Р.В. Румянцев; служащие – П.Г. Вертипорох, М.В. Федоров.

Виктор Александрович Обтемперанский, член КПСС, редактор институтской многотиражной газеты «Полный вперед», доцент кафедры Гидравлики был среди первых. В борьбе с врагом он проявил незаурядные способности организатора обороны наших рубежей и атак на отдельных участках Ленинградского фронта, героически погиб в 1941 году.

С началом войны многие студенты судоводительского и судомеханического факультетов находились на учебной и производственной практике в плавании. Война застала некоторых в районах своих акваторий, а иные находились на дальних морских магистралях. В той или иной мере все оказались в водовороте событий. На Балтике в то время плавало свыше десятка выпускников института: А. Родионов, К. Ростиславина, А. Татарчук, Н. Щеглов, Б. Сочинов, В. Орликова, В. Жарков, Н. Борисов, Н. Зайцев; погибли — П. Усеня, С. Руденко, И. Степанов, В. Чекмезов, А. Гришин, И. Поклонский, А. Марченко. Все они принимали участие в самых сложных морских операциях, в том числе  эвакуировали раненых, женщин и детей из Таллинна, участвовали в переходе наших кораблей и судов в тяжелые августовские дни 1941 г. из Таллинна в Кронштадт.

Организация учебного процесса, после многократных бомбежек здания на Двинской, д.  5/7 проходила в неприспособленном для этого помещении СЗРП (центр города ул. Б. Морская) отнимала у институтского коллектива уйму времени. С 10 ноября началась защита дипломов у судомехаников. Свой первый и последний выпуск завершили и судоводители. По мере готовности проводились зачеты, и даже экзамены. Директор института Н.Е. Нестеров всю свою энергию направлял на приня­тие своевременных мер по сохранению людей, охране зданий, обеспечению учебного процесса и научных исследований по откорректированным планам.

Военное командование поручило институту разработку ряда тем, свя­занных с обороной города (топливные ресурсы, энергосберегающие техно­логии, воздействие взрыва на корабли и гидросооружения, расчеты проч­ности корпусов поврежденных судов и т.п.). В их выполнении принимали участие профессора: Л.В. Арнольд, Б.Ю. Калинович, М.Ф. Клочанов, П.С. Козьмин, Р.А. Холодецкий и др.

20 ноября в городе пятый раз были снижены нормы на хлеб и другие про­дукты питания. К артобстрелам, бомбежкам и голоду добавились осенние холо­да. Людей стали косить болезни, прежде всего цинга и дистрофия. Умерли профессора А.В. Волокитин, А.Ф. Зайцев и несколько других сотрудников.

Ежедневное хождение ослабевших истощенных людей, которые добирались пешком по глубокому снегу до института, чтобы отдать остатки сил работе, было равнозначно подвигу. Эта демонстрация ненависти к врагу указывала на то, что борьба в осажденном городе продолжается и народ верит в окончательную победу над фашизмом. В своем дневнике студент-дипломник Н.В. Запольский записал: «Приближается защита – я готов к ней вполне и жду ее с нетерпением. Слишком мало времени на доклад – 20 минут! Ко времени защиты с питанием в городе было больше, чем плохо. Но внутренней энергии еще достаточно, ведь эта защита решает мою судьбу — «быть или не быть». Хлебный паек, в это время состоящий из 250 гр., является единственным дневным питанием. Он наполовину состоит из всяких примесей – сытности никакой. Получив его, – все съедаем без остатка. На часы так называемых «обеда» и «ужина» ничего не оставлялось.

Время идти в институт на защиту. Мама и сестра снабжают меня своими пайками и словами – съешь перед самой защитой. Я положил в карман этот драгоценный сверток с 250 граммами хлеба и с усиленным волнением отправляюсь.

Все товарищи, которых я долго не видел, сильно изменились, особенно плохо выглядел один. Это был «буревестник», он первый принял ужасный вид – распух и обнаруживал большую слабость. Поднимаюсь по лестнице и жадно съедаю хлеб. Комиссия и обстановка серьезная и деловая. Подходит и моя очередь. Я защищаюсь неплохо, но, конечно, не укладываюсь во время и не успеваю сказать  самое интересное – но ничего!.. Удаляется комиссия для совещания, сообщает результат: … присвоить звание инженера судомеханика… оценка «отлично», — читает председатель комиссии Полтавцев. Нам вручают удостоверения об окончании института и направляют на работу».

В декабре 1941 года был произведен очередной выпуск инженеров водного транспорта. Получили дипломы 29 судомехаников, 31 экономист и 6 гидро­техников.

Тяжелая обстановка сложилась в блокадную зиму 1941-1942 гг. в общежитии на ул. Перевозной д. 8-6. Здесь сконцентрировались студенты, прибывшие из близлежащих мест практики, сотрудники, вернувшиеся из командировок, из общежития на Фонтанке, из частных квартир. Остатки топлива во дворе котельной, сохранившаяся, несмотря на значительные повреждения от артобстрелов, столовая, давали возможность поддерживать жизнь собравшегося коллектива людей. Правда, жизнь как бы затухала. Голод и холод уносили последние силы. Способные еще передвигаться нашли в себе силы переселиться в подвал на котлы водяного отопления, которое уже не действовало. Освещением служили лучины и всевозможные коптилки. Многие не были в состоянии даже дойти до столовой и нуждались в доставке пищи к их кроватям. Каждый день приносил печальные  известия об очередных жертвах артобстрелов. Силою небольшого количества активистов  с помощью партбюро института делались попытки налаживания питания через столовую.

С вводом в действие в декабре 1941 года ледовой «дороги» через Ладожское озеро наступило некоторое облегчение. Все проживающие были переведены на твердый рацион с трехразовым питанием. Это значило, что продукты выдавались в добавление к нормам и не требовали вырезки талонов в продовольственной карточке, к ним относились: дрожжевые супы, хлопковый шрот и др. Специально выделенные «тройки» доставляли еду и кипяток к постелям ослабевших студентов и сотрудников.

Медпункт общежития превратился в место по оказанию неотложной помощи заболевшим цингой, дистрофией, голодным поносом. При нем было организовано изготовление настойки из сосновых игл, и она получила всеобщее признание как эликсир  жизни.

Артиллерийские обстрелы города не прекращались. Во время одного из них, 15 декабря 1941 года, получил тяжелую контузию директор института Н.Е. Нестеров, направлявшийся на работу пешком (транспорт в городе тоже не работал). Через три месяца он был освобожден от должности и эвакуирован для лечения. Обязанности директора были возложены на доцента, впоследствии профессора, Панчурина Николая Александровича.

Приближающийся Новый 1942 год ленинградцы встречали с большой надеждой. Прежде всего, на фронте была разгромлена Тихвинская группировка противника. Через «Дорогу жизни» налаживалось продовольственное снабжение блокадного города, что 25 декабря впервые дало возможность повысить хлебную норму. К сожалению, для многих проживающих в общежитии радужные надежды оказались несбыточными. Подорванное голодом и холодом здоровье людей начало сдавать, смертность возрастала, появилась необходимость в оборудовании на территории общежития в гараже студенческого морга. Штабель из людских тел рос с каждым днем и достигал потолка.

Вначале все происходящее вокруг воспринималось с большим переживанием. Несколько позже нервы притупились, и живые люди спокойно уживались в одном помещении с умершими – хлопотать перед кем-либо, а тем более выносить своих погибших товарищей в морг, не было ни моральных, ни физических сил. Надолго запомнился случай: «…в общежитии появился больной студент, который приполз ночью обратно из морга ближайшей больницы, куда он ошибочно был перенесен из палаты вместе с умершими».

Работоспособность институтского коллектива в это время была чрезвычайно ослаблена. Учебные занятия почти прекратились. Оставшиеся на посту сотрудники еле справлялись с жизненно необходимыми операциями – выдачей продовольственных документов, канцелярской и бухгалтерской работой, охраной помещения. В учебном здании поддерживались лишь службы МПВО, которую несли до мартовской трагедии студенты боевой дружины.

О печальных днях жизни рассказал бывший командир Л. Марденский: «Осень и зима 1941 – 1942 года были страшно тяжелыми, но похоронили мы в этот период только одного бойца, спасти его от голодного поноса было невозможно. От цинги мы спасались настойкой из хвои, которую сами приготовляли в химической лаборатории института на 5-ом этаже. Больным выдавали этой настойки по одному стакану в сутки, всем прочим давали половину нормы. Раздобытая в этой же лаборатории бутыль с глицерином сослужила большую службу. Одна чайная ложка глицерина на стакан горячей воды заменяли нам сахар».

В начале 1942 года в Смольном состоялось совещание директоров вузов города, где было сообщено о решении правительства эвакуировать сохранившийся личный состав вузов с семьями на Северный Кавказ, в район Минеральных вод, с тем, чтобы студенты и преподаватели смогли восстановить свое здоровье и продолжить учебный процесс.

Личному составу ЛИИВТ было предложено эвакуироваться двумя эшелонами: 19 и 27 марта 1942 года. При этом часть студентов — старшекурсников, сохранивших работоспособность, была направлена в СЗРП для подготовки к участию в навигации 1942 года.

После большой и трудной работы по выявлению желающих эвакуироваться, оформлению эвакуационных удостоверений и согласованию вопросов, которую проводили А.М. Пукшанская, Е.М. Зайцева, Р.Н. Левитина, приступили к эвакуации. Известно, что 19 марта началась погрузка первого эшелона во главе с директором института Н.А. Панчуриным в вагоны на Финляндском вокзале, а рано утром 20 марта поезд направился на станцию Борисова Грива, недалеко от Ладожского озера. Далее эвакуируемых доставили на грузовых автомобилях по ледовой трассе через озеро на станцию Лаврово. В конце дня был подан железнодорожный состав товарных вагонов-теплушек, приспособленных для перевозки людей (имелись нары и печки «буржуйки»).

Поезд до Минеральных вод проходил через Вологду, Ярославль, Мичуринск, Сталинград и станцию Тихорецкая. Даже в то трудное время на всех крупных станциях эвакуируемые из Ленинграда получали горячие питание и медико-санитарную помощь. В крупных городах останавливались ночью, чтобы местные жители не видели изможденных голодом ленинградцев.

Но не все ЛИИВТовцы добрались до места назначения. Несколько сту­дентов и преподаватель военной кафедры Е.А. Рындин скончались в пути вследствие перенесенной ранее голодовки. Умерших в дороге складывали на тормозных площадках последних вагонов. На больших остановках их снимали специальные бригады для захоронения в безымянных могилах.

В Минеральные воды приехали 8 апреля 1942 года и разместились в по­селке при железнодорожной станции Минутка, в районе Кисловодска. Всем прибывшим было предоставлено жилье и бесплатное питание. В этих усло­виях и при хорошей теплой погоде студенты и преподаватели быстро наби­рались сил. Но не смогли восстановить здоровье и умерли профессор Б.А. Иванов и сотрудница института Н.М. Кудреватая.

Летом 1942 года враг развил большое наступление на Юге нашей страны. Ленинградским вузам снова пришлось эвакуироваться. Транспортных средств было недостаточно. Группа ЛИИВТ на одном из последних поез­дов доехала до станции Минеральные воды, а вечером 7 августа была по­сажена в воинский железнодорожный состав и добралась до Махачкалы на берегу Каспийского моря. Немецкая танковая колонна вошла в Пятигорск 9 августа в 11 часов утра и перекрыла дорогу между Кисловодском и Мине­ральными водами.

Из Махачкалы эвакуированных переправляли на баржах через Каспий­ское море в Красноводск, а от туда уже направляли в города Средней Азии. Группа ЛИИВТ была направлена в Самарканд в Узбекистане, с после­дующим переездом в город Горький.

Директору ЛИИВТа Н.А. Панчурину, как воднику, в течение недели пришлось заниматься вопросами отправки через море не только личного состава своего института, но и других вузов, в кратковременной роли по­мощника уполномоченного Совнаркома РСФСР. После этого Н.А. Панчурин из Махачкалы был направлен в Горький через Астрахань с заданием установить связи с организациями Наркомречфлота и направить находя­щихся у них на практике студентов ЛИИВТ в город Горький.

В Горьком уже находилась группа профессоров и преподавателей В.Е. Ляхницкий, М.Я. Дьяков, Н.А. Семанов, А.И. Чекренев и др., при­бывшая сюда осенью 1941 года, а также большая группа студентов ЛИИВТ, собравшаяся со всего Волжского бассейна и других мест практи­ки. В конце августа 1942 г. был организован Объединенный Ленинградско — Горьковский институт инженеров водного транспорта (ОЛГИИВТ) под руководством кандидата технических наук, доцента Д.В. Мелешкина.

ГИИВТ в порядке самоуплотнения, выделил прибывшим профессорам и преподавателям ЛИИВТ жилплощадь. Часть жилья была предоставлена городскими организациями. Нужно отметить, что два коллектива сумели найти общий язык. Коллектив ЛИИВТ органично влился в коллектив ГИИВТ, внося в учебную и научную работу новые элементы. Кроме существующих в ГИИВТ факультетов: судомеханического (декан — доц. С.А. Иконников, затем профессор В.К. Горелейченко), эксплуатационного (декан — доцент В.П. Вальков, затем — доцент А.А. Союзов), кораблестроительного (декан — доцент В.В. Давыдов),  были открыты факультеты: инженерно-экономический (декан – доцент С.И. Чехович, затем доцент  В.В. Белоусов), водных путей и портов (декан – профессор В.Е. Ляхнцкий) и механизаторский (декан — А.А. Долголенко).

Профессорско-преподавательский коллектив института работал с большим подъемом и по подготовке специалистов, и по научной тематике, основные темы были непосредственно связаны с помощью фронту. Кафедра технологии металлов (заведующий кафедрой профессор Ю.П. Бирюков) принимала активно участвовала в налаживании изготовления корпуса мин и деталей аэросаней; кафедры эксплуатационного и экономического профиля (заведующие кафедрами  Г.П. Вальчиков и С.И. Чехович) работали над вопросами улучшения эксплуатации флота в Волжском бассейне; кафедра водных путей (заведующий кафедрой А.И. Чекренев) – над вопросами улучшения путевого хозяйства; кафедра гидротехнических сооружений (заведующий Н.А. Семанов) – над улучшением состояния и увеличением пропускной способности шлюзованных систем; кафедра ДВС (доцент Шутов) и паровых машин (доцент С.А. Иконникова) занимались улучшением эксплуатации судовых двигателей; кафедры физики и гидравлики помогали в улучшении работы Сормовской нефтебазы и т.д. Рабочие и служащие института обеспечивали  полный комплекс учебных работ и хозяйственно-вспомогательных по заготовке дров, постройке дорог, в разгрузке судов приходящих в Горьковский речной порт, по благоустройству города. Не оставлены без внимания защиты докторских и кандидатских диссертаций. В 1944 году были защищены – докторская диссертация профессора Н.К. Дормидонтова; 1945 год – кандидатские диссертации доцентов Ф.Ф. Орлова и В.М. Никольского, аспиранта С.А. Смирнова, старшего инженера МРФ Лавриновича.

Н.К. Дормидонтов

На момент второй эвакуации института его коллектив насчитывал 400 студентов и 150 служащих. С первым эшелоном 20 марта 1942 года выехало 227 студентов и 42 преподавателя и служащих. Сведения о втором эшелоне эвакуируемых, который должен был отправиться из Ленинграда 27 марта, найти не удалось.

В Ленинграде оставался небольшой штат сотрудников ЛИИВТ во главе с уполномоченным Наркомречфлота по институту инженером-геодезистом, впоследствии доцентом Р.В.  Румянцевым.  В его задачи входило: максимально возможное сохранение материальной базы института (помещений, лабораторий, библиотеки, мебели и др.); забота об оставшихся больных сотрудниках и студентах, организация их эвакуации по мере выздоровления; ответственное представительство института и защита жилищных, имущественных и иных интересов эвакуированных. В течение весны и лета 1942 года после относительного выздоровления были эвакуированы еще 40 сотрудников и 112 студентов.

Общие успехи наших войск на фронтах войны, прорыв блокады Ленинграда в январе 1943 года позволили ряду вузов возобновить свою деятельность. Летом 1943 года начали работать педагогический, железнодорожный и ряд других вузов Ленинграда.

Институт инженеров водного транспорта начал работу в блокадном Ленинграде в ноябре 1943 года, занятия проходили в помещениях родственного транспортного вуза ЛИИЖТа на основании подписанного специального соглашения. В сентябре 1943 года на остановках и в трамваях Ленинграда появились типографские объявления, в которых ЛИИЖТ объявлял прием студентов, в том числе и на факультеты  водного транспорта: «Водные пути и порты», «Судовые механизмы и установки», «Подъемно-транспортные машины», обучение без отрыва от производства.

Здание на набережной р. Фонтанки, д. 117

В результате удалось набрать одну группу первого курса по специальности «Водные пути и порты», а также одну подготовительную группу из числа ленинградцев-блокадников, которые по обстоятельствам военного времени не успели получить полное среднее образование. Занятия начались 1 декабря 1943 года.

Оставшиеся в городе сотрудники жили и работали в очень тяжелых условиях. Самоотверженно трудился в блокадном городе профессорско-преподавательский состав в количестве 12 человек.

Профессора Б.Ю. Калинович и П.С. Козьмин систематически консультировали в ЦНИИМФ секторы гидросооружений и механизации. Ими разрабатывались вопросы: «Взрыв и его воздействие на гидросооружения и корабль», «Расчеты сил, воздействующих при потоплении и подъеме кораблей», «Теории элеваторов» и др.

Профессор Л.В. Арнольд, продолжал разработку вопросов по оборонной тематике в ЦНИИМФ, работал в комиссии Горкома по выявлению топливных ресурсов и расчетов экономии топлива.

Доцент Ю.А. Рейнгольд проводил консультации в отделе механизации ЦНИИМФ и работал над вопросами определимости системы электрического оборудования подъемно-транспортных машин. Из воспоминаний студентки механизаторского факультета И.В. Гаврилюк-Марденской: «С блокадой голод безжалостно наступал на Ленинград. Но занятия шли по плану. Надоедали только воздушные тревоги и холод. Но потом мы применились к этим неприятностям и во время тревоги никуда не ходили. Лекции писали поочередно.

Примером мужества были наши преподаватели. Вспоминаю занятия по электрооборудованию. Этот курс читал доцент Ю.А. Рейнгольд. Он не реагировал на обстрелы и бомбежки и под грохот канонады объяснял нам электросхемы различных кранов, устройство двигателей и динамомашин. А когда у нас замерзали руки, он сам делал необходимые записи в конспект».      

Доцент Б.Н. Николаев получил ученую степень доктора технических наук.

Обследование состояния учебного здания по ул. Двинской, д. 5/7 показало, что в него, в общей сложности, попали 72 снаряда. Было уничтожено и потеряно свыше 50% оборудования и аппаратуры кабинетов и лабораторий. Менее пострадало среднее (библиотечное) крыло с прилегающим участком к основной части здания. Доцент Н.Н. Соболев и архитектор М.И. Закржевский подготовили проектно-сметную документацию на восстановление учебного здания. К восстановительным работам приступили в августе 1944 года, начиная с восточного и среднего (библиотечного) крыла здания. Работы выполняла строительная организация «Денречстрой».

8 марта 1944 года Комитет по делам высшей школы постановил:

а) реэвакуировать к началу 1944-45 учебного года в Ленинград 8850 студентов и 2075 профессоров, преподавателей и служащих следующих вузов: Политехнический, Химико-технологический, Институты инженеров железнодорожного и водного транспорта, Институт инженеров связи, Инженерно-строительный институт, Электротехнический, Кораблестроительный и Педагогический институт имени Герцена;

б) принять на первый курс вузов в 1944 учебном году 500 человек;

в) обязать наркомы провести своими средствами необходимые восстановительные работы по вузам и организовать при них подсобные хозяйства.

Подписан документ председателем Всесоюзного комитета по делам высшей школы при Совнаркоме СССР С. Кафтановым.

К моменту возвращения основного состава ЛИИВТ из Горького был сформирован и первый набор из коренных ленинградцев-блокадников набраны две группы на факультет водных путей и портов и судомеханический.

День Победы на фашистской Германией 9 мая 1945 года малочисленный, но мужественный коллектив Ленинградского института инженеров водного транспорта прошедший блокаду, встретил в помещениях на Фонтанке, д. 117. В коридоре можно было видеть лозунг «Подготовим общежития к приему студентов возвращающихся из Горького!»

Учебное здание ЛИИВТ на ул. Двинской, д. 5/7 (современный вид)

Летом 1945 года студенты и сотрудники института в соответствии с Правительственным постановлением вернулись из Горького в Ленинград. Была проведена работа по установлению связей со студентами, профессорами преподавателями, служащими института, оказавшимися в различных регионах, в различных организациях, в воинских частях. Большую заинтересованность в возвращении в институт проявили сами ЛИИВТоцы. На многочисленные письма институт отвечал предложениями продолжить учебу или сочетать работу с учебой.

Так своим трудом в тылу, в блокадном Ленинграде, и героическими боевыми делами на фронте коллектив института через все военные годы пронес высокое звание — ЛИИВТовцы!

Материал подготовлен в 2014 г. заведующей музеем истории университета Н.И. Каралаш на основании документов, воспоминаний, рукописей, писем, газетных публикаций хранящихся в музее университета.